Результаты собрания в Айове кажутся мне предсмертной хрипой для истеблишмента. Я обрисовал в общих чертах, что я имел в виду под« истеблишментом еще в августе 2014 года».
Какие приоритеты истеблишмента неумолимо продвигались вперед как в республиканской, так и в демократической администрациях? Во-первых, это сильная и агрессивная внешняя политика. Как писал Стивен Кинзер о власть имущих в 1950-е годы, «исключительность - точка зрения, согласно которой Соединенные Штаты имеют право навязывать свою волю, потому что они знают больше, видят дальше и живут на более высоком моральном уровне, чем другие нации, - была для них не банальность, а организующий принцип повседневной жизни и глобальной политики ».
Второй принцип истеблишмента заключался в том, что «то, что хорошо для Уолл-стрит, хорошо для Америки». Несмотря на попытки демократов изобразить Республиканскую партию как партию Уолл-стрит, достаточно взглянуть на послужной список секретарей казначейства Клинтона Рубина и Саммерса (в частности, их рьяные усилия по уничтожению закона Гласса-Стигала и дерегулированию крупных банков. и товарные рынки), чтобы убедиться в том, что обе основные стороны виновны в погоне за деньгами; очевидно, истеблишмент правит независимо от того, кто находится у власти.
Последние несколько лет я утверждал, что мы живем в Междуцарствии. Итальянский философ Грамши хорошо определил эту концепцию: «Старое умирает, а новое не может родиться; в это междуцарствие возникает множество болезненных симптомов». Это чувство зажатости между умирающим истеблишментом и новым, еще не сформировавшимся порядком проявляется в четырех областях. В нашей внутренней политике мы видим популистскую тупиковую битву, когда более старая, более белая Америка вкладывает свои надежды в Дональда Трампа и Теда Круза, чтобы предотвратить мультикультурное государство, заполненное иммигрантами и молодыми людьми, в котором они больше не являются большинством граждан. В мире бизнеса мы видим, как гиганты углеродной экономики (Exxon Mobil, Koch Industries, Peabody Coal) борются за сохранение своего бизнеса в мире, который должен перейти к экономике чистой энергии. Точно так же гиганты Уолл-стрит и Кремниевой долины борются против реального регулирования своего бизнеса и серьезного налогообложения своих миллиардов прироста капитала. И, наконец, в мире международных отношений мы видим, как силы военно-промышленного комплекса Конгресса борются за военный бюджет в 800 миллиардов долларов, чтобы сохранить статус Америки как единственного гегемона, даже если они понимают, что будущее за многополярным миром.
Несмотря на кажущийся хаос нашей нынешней политической кампании, где «худшее полно страстной напряженности», мы должны рассматривать это как переходный период, а не как постоянное условие. Глубокая ирония состоит в том, что только настоящий тупиковый человек был бы готов к этому. рискнуть, что через 30 лет с сегодняшнего дня мы будем жить в стране, где неиспаноязычные белые составляют большинство (институт Брукингса заявляет, что они станут меньшинством в 2044 году), где уголь и нефть по-прежнему являются доминирующими источниками энергии, а Америка - доминирующим гегемон и Уолл-стрит правят экономикой. Другими словами, мы знаем, что перемены грядут. Вопрос лишь в том, насколько ожесточенным будет сопротивление. Вот почему кампании Трампа и Круза так увлекательны и почему важна историческая перспектива. В начале 1850-х годов многие члены партии вигов (предшественницы Республиканской партии) стали занимать весьма националистическую позицию. Они считали, что волны католических иммигрантов, текущих в Америку из Ирландии, Германии и Италии, представляют собой огромную угрозу, и что все они находятся под контролем иностранного суверена: Папы. В конце концов они отделились от вигов и сформировали партию коренных американцев (известную также как «Ничего не знающие»). Авраам Линкольн ясно осознавал угрозу, которую он видел, исходящую от Незнающих вещей.
Когда Незнайки получат контроль, (Декларация независимости) будет читать: «Все люди созданы равными, кроме негров, иностранцев и католиков». свободы - например, в Россию, где деспотизм можно воспринимать в чистом виде, без примеси лицемерия.
Но в конечном итоге «Ничего не знай» потерпели неудачу, потому что Америка отвергла нативизм. Но сегодня, в сообщении Citizen’s United World, американская плутократия тратит огромные суммы денег (см. Книгу Джейн Майер о братьях Кох, Темные деньги) на сохранение умирающего мира. Они цинично используют нативизм, чтобы апеллировать к рабочему классу, потому что они могут не так сочувствовать своим реальным интересам в поддержании экономического статус-кво в финансовой, нефтяной и военной сферах.
Но есть также истеблишмент Демократической партии, который в равной степени защищает потребности Уолл-стрит и военно-промышленного комплекса. Вот почему виртуальное равенство в фракции демократов кажется таким важным. Мне кажется, что идея Берни Сандерса довольно проста. Мы должны перераспределить то, как мы тратим деньги людей. Посмотрите на эту диаграмму нашего дискреционного бюджета.
Даже этот график не учитывает дополнительные 150 миллиардов долларов военных расходов на Ближнем Востоке. Я думаю, что Сандерс пытается заставить нас представить себе страну, которой больше не нужно тратить около 1 триллиона долларов в год на оборону, а вместо этого перераспределяет часть этих денег на Medicare для всех и бесплатное обучение в колледже для нуждающихся. Но такое смелое видение отвергается демократическим истеблишментом как нереалистичное. Они говорят, что революция Сандерса невозможна и что инкрементализм - единственная надежда для прогрессистов. Недавно характер этой революции исследовал Пол Кругман.
Если уродство в американской политике полностью или почти все связано с влиянием больших денег, то избиратели из рабочего класса, которые поддерживают правые, являются жертвами ложного сознания. Кандидат, проповедующий экономический популизм, может - возможно - сможет прорваться через это ложное сознание и тем самым добиться революционной перестройки политического ландшафта, представив достаточно веские аргументы в пользу того, что он на их стороне.
С другой стороны, если разногласия в американской политике связаны не только с деньгами, если они отражают глубоко укоренившиеся предрассудки, которые прогрессисты просто не могут унять, такие представления о радикальных изменениях наивны. И я считаю, что это так.
Но я думаю, что Кругман ошибается. Силы нетерпимости не так сильны, как он считает. Подумайте о явном противодействии самой идее однополых браков пять лет назад. Это дань нашей способности адаптироваться, поскольку битва между противниками однополых браков и молодым поколением больше не является даже частью нынешней ожесточенной политической кампании. Старый путь умер, и родилось новое отношение. Междуцарствие мы пережили быстро.
Мне кажется уместным использование Кругманом термина ложное сознание. По данным Центра изучения американского электората, на президентских выборах 2012 года 93 миллиона имеющих право голоса американцев не голосовали. Только теория о том, что обычные граждане не могут по-настоящему понять, как ими манипулируют плутократы, может объяснить эту чрезвычайную пассивность со стороны американского общества. Безусловно, книга Майера Dark Money разоблачает то, что широко разрекламированные усилия братьев Кох по реформе системы уголовного правосудия были на самом деле просто пиар-акцией, направленной на защиту таких белых воротничков-преступников, как они сами. Только ложное сознание могло объяснить большое количество членов профсоюзов, поддерживающих Дональда Трампа.
В так называемую прогрессивную эру, когда Тедди Рузвельт и Вудро Вильсон боролись с укоренившимся богатством Джона Д. Рокфеллера и Дж. П. Моргана, либеральный эссеист Уолтер Липпман оплакивал публику, которая «медленно возбуждается и быстро отвлекается. . . и интересуется только тогда, когда события были мелодраматизированы как конфликт ».
Что Сандерс пытается сделать, так это выйти за рамки цинизма Липпманов и Кругманов и увидеть средний класс таким, какой он есть. Р. Рино это понимает .
Что поразительно - и имеет решающее значение для понимания нашего популистского момента - так это то, что руководящие кадры обеих сторон не просто не реагируют на это беспокойство. Они добавляют к этому.
Интеллигенция слева редко пропускает момент, чтобы не напомнить нам о демографическом затмении белых избирателей среднего класса. Иногда этих избирателей описывают как расистов или высмеивают как унылых жителей пригорода, которым не хватает духа нового городского «креативного класса». Послание: белые американцы из среднего класса не просто не имеют отношения к будущему Америки, они мешают
Консерваторы не менее суровы. Ученые мужи зловеще предсказывают, что «новаторов» вот-вот поразит саранча «берущих». Послание: если бы не такие успешные люди, как мы, люди из среднего класса, подобные вам, были бы обречены. И если вы не предприниматель-продюсер, вы мешаете.
Неудивительно ли, что белые избиратели из среднего класса восстают?
Так что же это даст нам на выборах 2016 года. Я предполагаю, что Трамп разгорится в следующие шесть недель. Для республиканского истеблишмента ясно, что такие люди, как братья Кох, были бы очень довольны Тедом Крузом или Марко Рубио. Оба обещают снизить свои налоги и бороться с любыми усилиями, направленными на то, чтобы изменение климата стало приоритетом. Оба борются за звание супер-ястреба. Со стороны демократов расчет междуцарствия более тонок. И Клинтон, и Сандерс верят в демогафические сдвиги, которые сделают Америку по-настоящему многокультурной. Оба охватывают науку об изменении климата и считают ее ключевым приоритетом. Но я беспокоюсь о Клинтоне именно в двух других элементах. Она не меньший ястреб, чем Рубио или Круз. Возможность радикального переосмысления того, почему мы тратим почти 60% нашего дискреционного бюджета на вооруженные силы, не произойдет в ее время. И еще есть вопрос об Уолл-стрит. В 25-летней истории Клинтонов нет ничего, что могло бы заставить меня поверить в то, что они действительно возьмутся за Goldman Sachs и Citigroup. Билл и Хиллари могут говорить как популисты, но они постоянно выступают на стороне плутократов.
Таким образом, у Берни Сандерса остаются истинные сторонники реформ. Он несовершенный лидер, но иногда вам приходится разыгрывать карты, которые вам сдаются. Ясно, что Клинтоны потратили прошлый год на то, чтобы не допустить участия Элизабет Уоррен или Деваль Патрика. Они явно не думали, что безвестный 74-летний демократический социалист из Вермонта станет настоящим испытанием. Но он есть. Возможно, 2016 год станет последним вздохом истеблишмента по обе стороны прохода, и в ноябре мы увидим выборы Клинтона и Рубио. Но также может быть, что Сандерс прав: «Сейчас уже слишком поздно для политики истеблишмента и экономики истеблишмента». Тогда, если бы он мог назначить Элизабет Уоррен своим напарником, возможно, мы могли бы выбраться из этого Междуцарствия раньше, чем позже.
